Мухарямов Талгат Махмутович (дер. Бишаул-Унгарово Кармаскалинского района, 11.03.1924–11.05.1999).30-07-2010, 17:01 / Земляки

Слово “Талгат” в переводе с арабского языка на русский язык означает красавец. Таким он и был в жизни.
Мать рассказывала, что в прежние времена молодые женщины стирать новую дорогую одежду носили в Бишул даже из д. Ибрагимово, настолько хорошей была вода для стирки в Бишуле.
После окончания школы мой отец поступил в железнодорожное училище г. Уфы. У нас долго хранились небольшие стальные тиски сделанные им самим в училище.
В марте 1943 года был мобилизован на фронт. Служил в разведке (видимо из-за цвета волос получил кличку “Черный”) и за неоднократные проявления храбрости и взятие “языков” был отмечен медалями “За отвагу” (№1138157 и №1138255), “За победу над Германией в Великой отечественной войне 1941-1945 гг” (К №0316075), орденами “Славы” (№131184 и №802903), орденом “Отечественной войны 1 Степени” (№2592152), а в последствии, многочисленными юбилейными медалями.
Когда он впервые попал под бомбёжку, то от страха бросился в водосливную трубу под дорогой. Залезла только голова, но он считал, что спрятался. Сразу вспомнились слова молитвы. После бомбёжки, встал, а с противоположной стороны дороги увидел встающего с карачек молодого лейтенанта. После этого отец стал гораздо бесстрашнее.
В разведку уходили выпив немного водки. Однажды, по какой-то причине, отец не сделал этого. Ворвавшись в дот он увидел немца, но растерялся и не смог выстрелить. Они глядели друг на друга. Отец краем глаза видел, как рука молодого немца тянется к автомату, но застыл, словно приворожённый. Тут в дверь просунулся один из бойцов и оттолкнув отца, очередью уложил немца.
Отец рассказывал, что цифра 13 оказалась роковой. Он конвоировал к линии фронта языка, а его бойцы отстали, отстреливаясь от немцев. Тринадцатый язык оказался здоровым и крепким, улучив момент и изловчившись, подмял отца под себя и пытался задушить его. Отец сумел вытащить из сапога кинжал и воткнуть немцу в мягкое место. Но попало ему от ребят здорово, ведь этого языка ждали долго, ради него гибли однополчане.
Отец рассказывал, что немцы были очень практичными и основательными хозяевами. На чердаках домов у них на родине в каждом дымоходе была устроена коптильня. Т.е. при каждой топке печи автоматически коптилось сало или другой продукт. Качество такого копчения, конечно, абсолютно не сравнимо с нынешними химическими “копчёностями”, реализуемыми на наших многочисленных прилавках. Ещё он говорил, что до прихода наших солдат в Западной Европе было принято развозить молоко по утрам и оставлять посуду и почту прямо на улице у калитки. Т.е. развозчик не задерживаясь доставлял продукты до множества потребителей. После появления наших бойцов, такая практика прекратилась довольно быстро. Мне, совершенно справедливо, могут возразить, что и в наших деревнях двери на замки не закрывались, просто накидывалась щеколда. Да, в мою младую бытность это было так. Но ведь и воровать в те времена было почти нечего, жили бедно. А любой случай воровства в деревне был заметен и выявлялся.
Отец считал, что немцы были очень хорошо подготовлены к войне и даже могли бы разбить наши армии. У них был эрзац-хлеб, который хранился год. Каждый немец имел автомат. Да и пистолеты у их офицеров были лучше наших ТТ. В то же время, отец очень хвалил неприхотливую надёжность наших автоматов ППШ. Поступавшие к нам из-за границы танки были красивы, мягко и быстро шли по дорогам, но и горели, словно свечки, т.к., подобно немецким, их двигатели работали на бензине. Стратегической ошибкой Гитлера было то, что фашисты издевались над военнопленными и партизанами. Бежавшие из плена рассказывали о виденных ужасах, а это вызвало гнев всего народа, что и стало, по мнению отца, одной из основных причин поражения фашизма. Он считал, что власовцы сражались гораздо отчаяннее, чем немцы. Живыми они обычно не сдавались. Но и наши их не щадили.
В период боевых действий он стал коммунистом. Он сражался в составе войск Юго-Западного фронта под командованием генералов Николая Фёдоровича Ватутина, а позже – Родиона Яковлевича Малиновского. В конце августа сорок третьего при летне-осеннем наступлении на Харьков со стороны Змиевского плацдарма, был ранен в левую руку, однополчане сочли его погибшим и командование послало на родину похоронку (копия похоронки прилагается). Из этой похоронки видно, как спешили и неграмотно писали похоронки. Множество ошибок и в фамилии, и в отчестве, и в адресе месторождения. Возможно из-за этого после войны у многих были трудности с оформлением документов на погибших детей.
После госпиталя отец продолжал воевать, вновь попал в эвакогоспиталь (№3582). На этот раз причиной было отравление некачественным спиртом перед отправкой на задание. Старшина достал где-то левый спирт, в результате которого весь взвод был отравлен в разной степени (были и погибшие). Получив 21 апреля 1945 года инвалидность, в сопровождении санитара вернулся с фронта. Согласно справке при амбулатории №2 Кировского района г. Уфы В№677 от 26.11.1948 года был признан инвалидом первой группы без переосвидетельствования .
В середине марта 1948 года он повёз на лошади в пос. Ольховое (конезавод 119) к родственникам Исанбаевым другую родственницу – Шакиру абий. Фатима абий познакомила его с трудолюбивой черноволосой, немного полноватой, красавицей Райсой из совхоза МВД (в настоящее время пос. Загорский). Он тут же сделал ей предложение и 18 марта 1948 года вступил в брак с Ибрагимовой Райсой Белалетдиновной. Мать рассказывала, что на регистрацию приехала в телогрейке (правда, относительно новой).
Первый результат этого брака вылез на свет 31 марта 1949 года и его назвали Радик (согласно свидетельству о рождении АО№213298 по Демскому району г. Уфы об этом говорит запись №2366 от 7 мая в книге записей актов гражданского состояния Уфимского ЗАГСа). Радик был отчаянно любознателен и однажды упал на кровать с теплой печи, но это его ничему не научило. В последствии, ползая по полатям, (для городского читателя поясняю, что полати, это широкие полки из досок или жердей, прибитых у самого потолка, где обычно хранятся лук и вещи, повседневно не требующиеся, но в хозяйстве необходимые) карапуз сумел повторить прыжок. Но проделал это он хитроумно – с полатей упал на печь, с печи на спинку кровати, затем на саму кровать и потом уже на пол. Шуму наделал много, хотя отделался легким испугом. Я как-то, перед кем-то из родственников предположил, что правый глаз потерял, падая с полати, где находился под присмотром бабушки. Этим, наверное, сильно огорчил молодую бабушку (яшь асяй – так я, по подсказке одной из тёток называл Марьям Киньзябаевну, чем видимо огорчал другую бабушку – Гайниямал Каримовну). Жаль, что нельзя вернуть назад однажды вырвавшиеся неосторожные высказывания или хотя бы постараться извиниться перед покойными. Хотя они и без моих извинений любили меня (так же, как и я, самозабвенно любил их).
Семью надо было кормить и 11 июня 1949 года Талгат Махмутович начал послевоенную трудовую деятельность помощником пчеловода с совмещением должности сторожа пасеки Башжилснаба.
То ли мои родители свой первый опыт с продлением рода человеческого сочли неудачным, то ли недостаточным, а вероятнее всего, им понравился сам процесс, но они повторили эксперимент. В результате чего, 16 июля 1951 года у них родилась дочь Розалия (запись № 3795 и свидетельство о рождении АП № 016509 по Ждановскому району г. Уфы).
Летом 1951 года руководство Уфимского горлесхоза узнало, что объездчик Нагаевского лесничества Сидоров Кирилл Федорович самовольно отпустил 12 м3 дров и около сотни дубовых столбов. Более того, в ходе служебного расследования стал известен вопиющий факт связывания лесника Тимофеева порубщиками в с. Базилевка и издевательского провоза его по соседним деревням в присутствии объездчика. При этом, Сидоров, являясь непосредственным начальником лесника Тимофеева, никаких попыток воспрепятствовать надругательству над лесником не предпринял и не сообщил о случившемся ни органам местной советской власти, ни вышестоящему руководству. Подобное бездействие подорвало престиж работников лесной охраны в этой зоне. Директор Уфимского горлесхоза Фортунатов В.В. среагировал на это незамедлительно. Закрыв глаза на инвалидность отца, не позволяющую ему работать в органах государственной лесной охраны, Владимир Владимирович подписал 10 августа 1951 года два приказа: № 106 об увольнении Сидорова (без права работы в органах государственной лесной охраны) и № 107 о принятии Мухарямова. Таким образом, с 10 августа бывший разведчик Талгат Махмутович стал объездчиком Нагаевского лесничества Уфимского горлесхоза.
Жил с семьёй в селе Русский Юрмаш на квартире у тети Ефросиньи, но она была больна и постоянно кашляла. Перезимовав, переехали к тете Паше. Здесь дети заболели корью и младшая, умерла 3 мая 1953 года (похоронена на кладбище у дер. Старый Юрмаш). Услышав, что к тёте Паше из тюрьмы возвращается её сын, перебрались в свободную квартиру, принадлежавшую братишке председателя колхоза Алексея Романовича Пегова (тогда он ещё не был председателем).
Затем переехали на лесной кордон, в 2 км от Русского Юрмаша, построенный руками жителей пос. Загорский. Кордон был пятистенный, рядом жил лесник Лебедев. Он до этого жил на вершине крутой горы в густом лесу на кордоне, больше похожем на землянку. Первые годы огород у нас был там. В этом огороде хорошо росла чернушка (мелкий лук-первогодок, вырастающий непосредственно из семян, имеющих чёрный цвет, откуда и название, для последующего выращивания лука). Спускать полученный урожай по узкой лесной дорожке было опасно. Лошадь могла не выдержать напирающей сзади телеги и понести вскачь, а на пути были деревья, внизу находился крутой овраг, по которому тёк ручей. Поэтому отец стопорил заднее колесо с помощью толстого деревянного крючка, привязанного к остову телеги.
На станции Шакша жили какие-то дальние родственники, но однажды их не было и отец, по пути домой, завёл меня в местную столовую. В то время, на столе лежали бесплатно хлеб, горчица, соль. Позже хлеб стали выдавать за деньги, а горчицу (вместе с солью) оставили. Возможно по этой причине, народ окрестил горчицу профсоюзным хлебом.
Так как результаты второго опыта по продлению рода были аннулированы свыше, то некоторое время спустя мои родители решили повторить его. В результате этого эксперимента, в новом кордоне 19 февраля 1956 года у них родилась дочь, а у меня появилась сестрёнка – Флюра . Помню, что с её именем у меня произошёл казус в школе. Писал сочинение и имя сестрёнки написал так, как слышал дома, но русскими буквами, естественно – Фылуря. Когда учительница перечиркала большую часть букв в имени, я вступил с ней в спор, но безрезультатно (разная весовая категория). Дома отец пояснил, что учительница права. Но, судя по изредка встречающимся именам, видимо не у всех, кто сидел в те годы (и позже) в ЗАГСах и сельсоветах, были такие хорошие учителя и грамотные родители.
Отец любил рассказывать побасёнку о том, как старый лесничий послал сына учиться в Уфу, но тот, вкусив там запретного, полностью забросил учёбу, предался пьянству и другим порокам. Вернулся на каникулы в аул. Отец, переполненный родительской гордостью, решил похвастаться перед односельчанами и громко спросил сына, показывая на смородину, как будет по латыни “Смородина”. Тот по первым урокам помнил, что многие латинские слова оканчиваются на “ус” и произнёс: “Смородэус”. Отец показал на сосну. В ответ прозвучало: “Соснэус” . Тогда понявший промашку и оконфуженный отец сказал: “Хватит учеус, бери-ка, сынэус, лопатэус, иди в сараэус – чисти гавнэус”.
В 1963 году, в связи с ликвидацией в системе лесного хозяйства института объездчиков, Талгату Махмутовичу предлагали подучиться и стать техником, но он не захотел. Не стал он перебираться и к гремевшему в то время Черниковскому лесничему Мавлюту Гайнетдиновичу Байбурину. Посоветовавшись с женой, был переведён лесником и переехал ближе к её старшему брату, на кордон у пос. Загорский возле дер. Чесноковки , где и работал до пенсии.
Место возле кордона испокон века было топким и башкиры его называли “баткылык” . Мать рассказывала, что ещё до войны для переезда через маленькую речушку возле кордона (тогда его не было) запрягали в телегу 2 лошади. Да и при мне было трудно переехать по часто разрушающимся мосткам. Отец договорился с руководством Уршакского МСО и те дали ему железную трубу метрового диаметра, которую уложили на дно речки, а верх засыпали землёй. После этого стало легче ездить, но только не в дождливую погоду. Разные местечки для ориентира имели свои названия. Например, недалеко от кордона находилась местность под названием “лопата”. Хотя к лопатам оно отношения не имело, просто так переводится с марийского низменный лог, затапливаемый весной и долго сохраняющий влагу.
Несмотря на оставшийся с войны осколок и то, что был членом Всероссийского общества слепых (членский билет №466921), Мухарямов Т.М. успешно справлялся с работой, т.к. своевременно обеспечивал местное население древесиной от рубок ухода за лесом, а сельхозпредприятия, школы и сельские советы – древесиной от лесовосстановительных рубок, используя оперативную информацию поступающую от местного населения. Он, словно колхозник, ходил по утрам на оперативки, проводимые местными бригадирами. Слушая разговоры сельчан, вставляя наводящие вопросы или подзуживая кого-то, выяснял у кого ещё не заготовлены дрова или во дворе обваливается крыша строения. Этим он узнавал потенциальных лесонарушителей и заранее предлагал варианты легального приобретения древесины, предотвращая порубку леса.
Его трудовой путь отмечен отраслевыми знаками за Х лет (приказ №284-к от 12.11.1966г.) и за ХХ лет службы в государственной лесной охране СССР (приказ №44-п от 0604.1973г.).
Пчеловод-любитель, кроме коров, овец и птиц, почти до пенсии держал в хозяйстве лошадь. Наличие собственной лошади, взамен служебной, позволяло ему успешно отбрыкиваться от загрузки по вывозке древесины или сена, перекладываемой начальством на лесников.
Перед пенсией по возрасту, отец успел выстроить на кордоне отдельные “хоромы” (7х7м из осины), где благополучно и пишутся эти строки. Правда, я этот дом облагородил облицовочным кирпичом и пластиковыми окнами, дощатые стены сеней заменил на кирпичные, соорудил 2 этажный пристрой (3,5х3м, низ кирпичный, верх из соснового бруса), а также заменил шифер крыши на оцинкованный профнастил.
На Юрмашском кордоне отец пытался вручную запрудить ручеек, текущий по лесу и летом и зимой, чтобы сделать миниатюрную гидроэлектростанцию, развести там гусей и уток. Но, несмотря на тщедушный вид, ручеек оказался своенравным и периодически довольно быстро разрушал запруду. Поэтому отец довольствовался тем, что сделал для гусей на земле небольшой бассейн, изолированный толстым слоем уплотненной глины.
Лишь переехав в Загорский кордон, отец в начале приобрел автомобильный аккумулятор, а затем небольшую электростанцию на базе кинопередвижки. Т.к. движок был списанным, то он чаще ремонтировался, чем работал. Поэтому отец заменил его на двигатель Уфимского моторного завода. Позже, когда потребовалось электрифицировать один из государственных объектов, руководство Уфимского мехлесхоза (спасибо тогдашнему директору, ныне покойному, Янбухтину Узару Ибрагимовичу ) разрешило электрикам вырубку просеки для высоковольтной электролинии лишь при условии электрификации кордона. Вот когда мы почувствовали себя людьми. Приёмник на батарейках заменили радиолой. Затем взяли телевизор “Спутник”. Показывал он не важно, т.к. Чесноковская гора не пропускала радиоволны (то же самое и сейчас происходит). Изображение постоянно рябило, двоилось. Приходилось манипулировать антенной, поворачивать и крепить её под определённым углом, укорачивая один из усов. Если чересчур рябило, или не было изображения, то ударом по стенке телевизора приводили его в рабочее состояние. Я научился устранять мелкие неисправности, заменяя предохранители или высмотрев не работающую лампу покупать её в Уфе и заменять, подкручивать настройку монитора и т.п.
Прожил отец 75 лет (на 10 лет короче, чем его отец, Махмут Абдрахманович) и погиб по нелепой случайности. Пас коров, потеряв их, пошёл искать, но свернул в сторону от кордона. Наступили сумерки, он ничего не видел, был суровый пронизывающий весенний ветер с дождём. Отец попал в песчаный карьер возле р. Уршак, наполненный вешними водами и не смог выбраться. Видимо схватило сердце. Я, приехав на другой день из Уфы, после того, как односельчанин (Пушкарёв Саша) передал мне сообщение матери о пропаже отца, нашёл его по следам. Он плавал в воде вниз лицом. Но фуфайка (телогрейка или ватник по другому) и шапка на голове были до боли знакомы. Похоронили на кладбище в дер. Старые Киешки.
Кстати, по мусульманскому календарю он прожил дольше. Родившись 7 числа месяца Шаабан 1342 года, он умер 25 числа месяца Мухаррам 1420 года по Хиджре, т.е. умер в 78 с лишним лет. Это связано с тем, что мусульманский год основан на лунном цикле и где-то на 11-12 дней короче григорианского.

Извещение о гибели Мухарямова Талгата Махмутовича, направленное его матери в Уфу на ст. Дёма